Будучи верным читателем журнала “Техника — молодежи”, дед сразу подумал о разведении золотоносных цыплят. Если тысяча куриц-мутантов будет сносить по яйцу в день, а с каждого яичка добывать хоть по грамму золота, то это уже целый килограмм в день! А если куриц — миллион? А если — миллиард?! Надо скорее сообщить в Академию наук о невероятном событии.
Баба заметила в глазах деда нездоровый блеск и решила сразу пресечь нелепые выходки с его стороны. Она нахмурила мохнатые брови:
— Ну, чо, Кулибин?
Дед понял, что Академия наук отменяется.
— Я... эта... ничо, ничо...
Он махнул рукой, присел на краешек лавки и принялся понуро читать прошлогодние газеты. Порой он нарочито громко встряхивал листами, после чего надолго замирал, бунтарски выглядывая из-за краешка “Правды”.
Баба решила по-хозяйски распорядиться нежданным подарком от невзрачной курочки. Вечером она вышла на станцию и стала ждать поезда из Москвы. Лязгающее чудище вскоре приползло и на минуту задремало. Пассажиры зевали и мутно таращились в окна. Неожиданно на перрон выскочил французский акробат Фаберже. Он сутки напролет просиживал в вагоне-ресторане, удивляя обслугу аппетитом. Теперь ему вздумалось подкрепиться еще и у станционных бабулек. Фаберже уставился на золотое яичко и молвил:
— О-ля-ля! Рюс экзотик! Почем яйцо, бабуся?
— Три рубля! — выпалила бабка. Секундная задумчивость покупателся смутила ее и она добавила. — За рубль отдам.
— О-ля-ля, — задумчиво произнес Фаберже, отыскал рубль в кармане полосатых брюк да и был таков.
Он вывез диковинное яичко за границу и вскоре разбогател и прославился на весь мир. Так в очередной раз иностранцы нахально воспользовались русским изобретением, а мы остались ни с чем.
|